Хомайко В. Ковал солдат Победу (о Петре Николаевиче Зольникове) // Ленинская трибуна. – 9 мая 1975. – С.3-4.

                Который день все дальше на Запад мчится воинский эшелон. Колеса, если прислушаться, выговаривают: скоро фронт, скоро фронт. Сообщения оттуда одно тревожнее другого. Враг рвется к Москве.

                Хмурятся бойцы Барнаульской дивизии. Петру Зольникову кажется, что время остановилось. Нетерпение подхлестывает его. За лафетом орудия куда спокойнее, думает он. Вспоминает Дальний Восток, где служил три года. Трудные артиллерийские учения среди сопок. Теперь эта закалка пригодится.

                Уверенно себя чувствует Петр. Ладный, подтянутый, он вызывает невольное подражание у новобранцев. Повезло рыбаку и охотнику из Юмаса. Вместе с Петром едут на фронт земляки из Леушей Атрашенко и Степанов. Сошлись близко, как будто с детства были знакомы. Необъятные просторы Родины, которые сейчас пересекал их эшелон, поразили всех троих. Жадно всматривались в мелькавшие села и деревушки, притихшие, настороженные.

—           Нет, не пройдет враг, — высказал всех волновавшую мысль Атрашенко. — Весь народ поднялся, вся страна. Разве сломишь такую силу.

                Среди бойцов прошел слух — скоро Москва. Мечтал Петр хоть краем глаза взглянуть на родную столицу, но поезд обошел ее стороной. Впереди уже полыхало зарево сражений. Выгружались на каком-то полуразбитом полустанке, совсем близко гремел бой. Не успели бойцы Барнаульской дивизии как следует осмотреться, пришел приказ:

—           Срочно на передовую!

                Марш-бросок в сторону Смоленска. Разбираться было некогда, и Петр Зольников со своими товарищами оказался среди пехотинцев.

                Окопы рыли напротив сожженной дотла деревушки Плетневки. Обугленная, страшная своими уцелевшими печными трубами, она вызывала в сердце гнев и боль. Петр яростно копал землю, рядом молча, работали Атрашенко и Степанов. Они уже видели кровь и смертьна подходе к передовой, но вид уничтоженной мирной деревушки угнетал, звал к беспощадной мести.

                На шесть утра готовилась атака. Командир роты, приметив, что эти трое сибиряков держатся вместе, ребята не из робкого десятка, подошел к ним:

—           Заметили, откуда бьет фашистский пулемет?

—           Так точно, товарищ лейтенант,— за всех ответил самый бойкий из них Атрашенко.

—           Когда пойдем в атаку, ваша задача подавить его. Ясно?

—           Ясно.

Лейтенант улыбнулся. Тепло сказал:

—           Крепко на вас надеюсь, ребята. Головы поднять не дает, проклятый.

У каждого по две гранаты, винтовка, обойма патронов.

—           Не густо. Почти что голыми руками брать будем.

—           Главное не дать опомниться.

                Такой разговор вели друзья, прикидывая план уничтожения огневой точки. Это был их первый бой. Страх, близость смерти, все отступало, когда представляли, как на их глазах скашивает пулеметная очередь ряды бойцов, захлебывается атака, торжествует враг.

                Осенний рассвет нескоро. Все в приглушенных тонах, расплывчато. Выступает черным пятном деревня. Щелкают затворами винтовок бойцы. Напряжение нарастает. Вот ударили по позициям врага советские орудия. Дружно, напористо, открывая путь пехоте. Пора. Петр легко выскакивает на край окопа. Рядом Атрашенко. Чуть приотстал Степанов. Низко пригнувшись, бегут к тому месту, где затаился пулемет.

—Молчит,— удивился Петр,— неужели артиллеристы накрыли?

                Сначала он увидел, как осел подкошенный очередью Степанов, потом услышал захлебывающийся стук пулемета.. Упали с Атрашенко на землю разом. Выждали.

—Метров сто осталось, — прикинул Петр. Подполз к товарищу, толкнул его локтем:

—Ну как?

                Атрашенко мотнул головой: давай справа. Поползли, всем телом прижимаясь к земле. Пулемет бил остервенело. Пятьдесят, тридцать, двадцать метров. Над головой свинцовый дождь, гулко стучит сердце. Выждав паузу, Петр приподнялся, метнул одну гранату, другую. Атрашенко уже бежал к пулемету с винтовкой в руках, трое фашистов бросились врассыпную, оставив пулемет. Громкое ура! В траншеи врага врывались бойцы Барнаульской дивизии.

                Степанова они похоронили ночью. Первым боем и смертью товарища Плетневка навсегда врезалась в память Петра Зольникова.

                Храбро сражался наш земляк, много прошел военных дорог. Грудь бывшего командира 76-миллиметрового орудия украшают орден Красной Звезды, две медали «За отвагу», медали «За оборону Москвы» и «За победу над Германией». Победу Петр Зольников встречал под Кенигсбергом. Вот что он рассказывает:

—Через неделю или полторы после 9 мая меня вдруг срочно вызывают к командиру дивизиона майору Кугаевскому. Недоумеваю, что, думаю, могло случиться. Встречает меня майор улыбкой.

–Собирайся, говорит. Спрашиваю, куда?

—Точно не знаю. Но на доброе дело,— уверенно отвечает майор.

На вокзале нас собралось двести человек. Прибыл сам начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Василевский, который руководил боевыми действиями 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов при взятии Кенигсберга.

—Едем в Москву, на парад. Будем на нем представлять свой первый Прибалтийский фронт.

                Эта весть всех нас необычайно окрылила. Каждый думал про себя, какой высокой чести он удостоен. Радость была безмерной. В Москве мы поселились в Чернышевских казармах. Началась подготовка к параду. Он был назначен на 24 июня.

                Дорогая сердцу Красная площадь с Мавзолеем Владимира Ильича Ленина. Наш сводный полк выстроили примерно в шестидесяти метрах от трибуны. На нее поднимаются руководители партии и правительства, видные военачальники. Сразу узнаю Михаила Ивановича Калинина. Он в плаще, с тросточкой. И. В. Сталин в застегнутом наглухо кителе, с медалью «Золотая Звезда» на груди. Вижу С. М. Буденного, К. Е. Ворошилова, людей легендарной славы.

                Девять утра. Первыми под гром военного оркестра на площади появляются суворовцы. Четко печатая шаг, они проходят мимо Мавзолея. Минуты особого душевного подъема, гордость за свою Родину, партию, испытал в этот день каждый из нас — участников парада Победы. Ликовал на улицах народ, фронтовики попадали в объятия совсем незнакомых людей, им дарили цветы, улыбки. В честь воинов Красной Армии гремели пушечные салюты, пели славу оркестры.

                Тридцать лет прошло с того дня. Я думаю о тех, кто не вернулся с войны. О горе вдов и матерей. О счастье людей, живущих под мирным небом. Мы не напрасно пролили кровь, в крепких руках эстафета моего поколения. Как никогда могучей, сильной, уверенной в завтрашнем дне, сегодня моя страна отмечает праздник Великой Победы.

                После войны Петр Николаевич Зольников много лет работал председателем колхоза. Трудился по-фронтовому, за что был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Сейчас он на пенсии. В Юмасе Петра Николаевича знают и стар и мал. Идут к нему люди за советом, помощью. И всегда находят поддержку, доброе слово, потому что вся жизнь коммуниста П. Н Зольникова—это подвиг во имя счастья Родины, народа.