 Меню сайта |
|
| Поиск |
|
| Наш опрос |
|
| Статистика |
|
|
Нина Сондыкова: "Дед мой, Федор, очень крутого нрава был мужик"
Воспоминания дочери репрессированного и сосланного в 30-х годах в Кондинский район Григория Струнина
(Основание: фонд 102, опись 4, дело 9 «Воспоминание Н.Г. Сондыковой (дочери Г.Ф. Струнина) о жизни своего отца»; фонд 109, опись 2, дела 1003, 1007, 1021, 1029 «Чёрно-белые позитивы фотодокументов»).
 На фото: семья Струниных
«Я часто задумываюсь о том, что случилось, если бы моих родных не выслали в 30-х годах на Север? Как сложилась бы моя жизнь? Как жили бы мои родные? За что, по какому праву определенные люди стали хозяевами судьбы других? Говорят: «Нет худа без добра». В конечном счете, все получилось в нашей семье – и жизнь, и работа, и достаток, и дети.
Мой папа, Григорий Федорович Струнин, мало делился о своей жизни, когда был моложе. И только став старше, рассказывал, что семья у него была большая, не богатая. Жили своим трудом. Наемных работников не было. Смолоду Федор Алексеевич, папин отец, уезжал на Ленские прииски, добывать золото. Привозил он его или нет, не знаю. Только в деревне считали, что у него где-то много золота припрятано. Когда наступили неспокойные годы, произошел такой случай. У моего деда был дом деревянный, а у его соседа – хороший, кирпичный. Хитрый сосед уговорил деда поменять этот кирпичный дом на деревянный. Мол, все равно уезжаю, чего добру пропадать. Кто откажется от такой удачи? Вот за этот дом и выслали всю семью: деда, Федора Алексеевича, бабушку, Елену Николаевну, и двух сыновей – старшего Михаила и младшего Григория.
Обозом довезли до Демьянска. Здесь все репрессированные ждали навигации. Продукты, взятые из дому, заканчивались. Люди меняли вещи на продукты. У наших родных в мешке оставалось сколько-то муки. Конвойный решил часть этой муки забрать. Тогда бабушка заплакала. Ведь голод – верная смерть. Дед мой, Федор, очень крутого нрава был мужик. Спорить с конвоиром не стал, а дал ему в глаз. Вот так мы потеряли деда… Сколько запросов делали, так и не отыскали, что с ним случилось. Мальчишки были уже большенькие, папе – 12 лет, Михаилу – 15. Опора бабе Лене.
 На фото: семья Михаила Федоровича Струнина после его возвращения с фронта
Михаил в 1942 году ушел на фронт, в 1944 году вернулся раненый в легкое. Если бы тогда были антибиотики, может до сих пор бы жив был, а то в 1945 году он от раны умер и был похоронен в п.Лиственичном. Папа все просил нас не забывать, ухаживать за могилкой брата.
В 1957 году мой папа, Григорий Федорович Струнин, ездил на родину. Вернулся очень разочарованный. В его родном селе Пестово Челябинской области, из родных он нашел только двоюродную тетку, которая очень испугалась приезда папы. Оказалось, ей и покормить-то его нечем было. Все угощение – картошка да в узелке граммов 100 соли. Папа сходил в магазин и купил ей крупы. Оказалось, крепких, хороших хозяев выслали, молодые, здоровые мужики погибли на фронтах, а в колхозе вот такие «тети Кати», которые еле концы с концами сводили. До этого отец все мечтал вернуться на родину, в свою деревню, а после этой поездки – уже однозначно нет…
В 1957 году, его, имеющего 3 класса образования, отправляют в Тюменский сельскохозяйственный техникум, учиться на механика. После получения свидетельства об окончании техникума, папа вместе с инженером Лебедевым (к сожалению, не помню имени отчества, хотя они всей семьей жили у нас), построили и запустили электростанцию. У нас у первых появился электрический утюг и все модницы просили, брали его, чтобы погладить платья.
И вообще, папа наш был на все руки мастер. Он мог плотничать, разбирался в технике и электротехнике, мог вязать носки, шить на швейной машинке, варить, стряпать.
Он очень любил нашу маму, Анастасию Николаевну. Я не помню, чтобы когда-нибудь тот повысил на нее голос. Выпивал редко, а выпив, оправдывался перед мамой: «Тасенька, прости, молодой, исправлюсь». Тещу свою уважал, называл мамой. Нас всех называл по именам: Галя, Нина, Миша, Алеша, Таня. Был добрый, но строгий. Мы обязательно выполняли его поручения. Гуляли столько, сколько он разрешит.
 На фото: супруги Струнины, Анастасия Николаевна и Григорий Федорович
Мама все вопросы решать отправляла к отцу. Четыре года, с 1958 по 1961 год, он один строил дом. Дом получился – загляденье. У нас с сестрой была отдельная комната, в которую папа встроил книжный шкаф, шкаф под школьные формы. Все девочки мне завидовали и просились прийти ночевать.
У папы были больные легкие, в 1962 году он почти весь год пролежал в Нахрачинской больнице. Кроме лечения необходимо было хорошее питание, и мы держали две коровы. Каждый день он пил сливки, молоко с медвежьим жиром. Этим и спасся. Коровы – хорошо, но им на зиму сено необходимо запасать. Баба Люба, Галя и я все лето пропадали на покосе. Мы косили, гребли в копны. Метать в стога ездили папа и мама. Иногда удавалось выпросить лошадь у пастухов, тогда копны возили. Впрочем, эти трудности никогда не пугали нас. Мы к работе привыкли и не боялись ее никогда.
 На фото: Григорий Федорович Струнин за работой на токарном станке в совхозе
В деревне папу уважали, он был, что называется, безотказным. Кому крышу, крылечко подремонтировать, кому поросенка заколоть – все обращались к нему.
Были у отца друзья – Федор Петрович Семухин с женой Анной Фроловной. Всю жизнь дружили они семьями. Последние годы Федор Петрович приезжал на могилку к папе и маме, и обязательно заходил к нам.
За свою жизнь Григорий Федорович сменил немало профессий. Был в колхозе кузнецом, во время войны тесал ружболванку, гонял плоты в Игарку (там застудил легкие), корчевал поля, плотничал, был механиком, кочегарил, был слесарем-наладчиком… Но где бы он не работал, везде выполнял свое дело качественно. Работать любил. Только в душе всегда присутствовал страх за близких. Наверное, этот страх остался с тех самых времен, когда его, мальчишку, сослали в страшную, неизвестную Сибирь».
Нина Сондыкова – творческий человек. Она является автором литературных произведений, прославляющих наш Север, простор полей и рек, мужество людей, здесь живущих. Испытания, выпавшие на долю ее семьи, чудесным образом повлияли на мировосприятие Нины Григорьевны.
Представляем стихи поэтессы из ее сборника «Счастливые мгновения», где смешаны темы поиска истины и морально-этических проблем, краски любви к Кондинскому краю и к родной русской природе.
***
Это ж, наверное, так получилось,
Что на земле я Кондинской родилась.
Под золотою Полярной звездой,
Тонкой былинкой земли голубой.
Вьюга мела и морозила стужа,
Всякое было – и лучше, и хуже,
В битве с судьбою я уцелела,
Деревцем крепким взрасти я сумела,
Цепко корнями за землю держусь,
Ветками тонкими – в небо тянусь.
Так получилось, так приключилось –
Что на земле я прекрасной родилась.
***
Я крестьянского роду –
Не дворянская белая кость.
Жажда жизни во мне
И здоровая крепкая злость,
И любовь, и извечное бабье терпенье,
И сноровка во всем, и уменье.
Но душа моя соки впитала земли –
Я с берёзами вместе росла на Руси.
И в печальные дни,
Когда дали грустят,
Мне захочется землю родную обнять.
Пожалеть, приласкать,
И обиды простить,
И прощенья за наши грехи попросить.
Я крестьянского роду
И этим - горжусь.
Мы опора твоя,
Синеокая Русь!
Север
Север, край любимый, синий.
В снежной пыли звездной дали.
Здесь мне жизнь и эту землю
Мать с отцом в наследство дали,
Здесь – широкое раздолье,
Лес с брусничною поляной,
С тихим шепотом березы
И звенящим пеньем сосен,
С грустью осени прекрасной
И свеченьем нежным весен.
Здесь под свист метели белой
Снятся вешние рассветы
И холодными ночами –
Краски северного лета.
Я люблю свой край,
Свой Север,
В голубых озерах дали:
Пусть - холодный, пусть - суровый.
Разлюблю его едва ли.
Деревня
Спит деревня моя дорогая
На перине из белых снегов,
И печальные вьюги играют
Колыбельные песни ветров.
Засыпает родная деревня,
В белом инее тонут кусты,
И холодные зимние звезды,
Как лампады Иисуса, чисты.
Отдыхает родная деревня
От тяжелых осенних трудов...
Мужики на печи отдыхают,
Заготовив картошки и дров.
Лентой синей змеится дорога,
Тишина, словно в храме, стоит,
Говорят - умирает деревня,
А она лишь, усталая, спит.
Революции, войны, конфликты
Мужику уж не так и страшны,
Были б только дрова да картошка –
Доживем до грядущей весны.
|
|
